Единственный мотив действия людей

[Evgeni RaMiraSh]

Последнее сообщение предыдущей страницы:

Разве это жизнь без удовольствий?

Все очень относительно. Кто-то и по сей день видит радость в тройном одеколоне, а кто-то радуется дождю и его запаху свежему...

А некоторые... которых не спросили... - и не радуются.
Хотя стремились.

Вот, в чём проблемка-то...

[Evgeni RaMiraSh]

Evgeni RaMiraSh, понять хочется, то ли речь о глубокой философии, создании Мира, то ли все же научный подход...

Только научный подход.

"Бремя доказательства утверждения..."

[Evgeni RaMiraSh]

А Стивен... - полагаю, прекрасно знает, что Земля... - не вращается вокруг Солнца.

Ну... книжечка его... где он утопил И. Ньютона... - вполне могла быть сделана на заказ...

Да ещё при вопросе... - а он сам-то... Исаак... - был тем, каким его принимает мир, ну - в России?
Не факт.

Только не говорите, что всё статично!

А насчет Нюши и клипов с символами, ещё в 13 лет поняла, что слова с картинкой не совпадают.

Не... у неё 100 % чётко совпадение.

О чём в песне, о том и в клипе. Но символическим образом.

[Evgeni RaMiraSh]

То, что все три варианта - верны... - этого не может быть... потому что не может быть никогда.

Скорее всего изучить и найти истину в макромире - невозможно.

Передать не получается.

За редким... даже редчайшим исключением...

[Evgeni RaMiraSh]

Самому мало, сорри

А без вспомогательных веществ достичь Сверхсознания, слабо-о?

Сверхсознание - это фантазёрство.
И опасное.
И вредное.

[Valentish]

О чём в песне, о том и в клипе. Но символическим образом.

Сверхсознание - это фантазёрство.

Поверю вам на слово.

[Valentish]

И, в сущности, нет человека как такового: есть биоробот, организм, действующий в соответствии с заложенной в нём программой и — как это ни печально — осознающий себя.
...расходимся, товарищи.

[Evgeni RaMiraSh]

А я считаю, что боевики, триллеры, ужастики, фэнтези... - несут разрушение.

Это страшнее, чем события, например... в Сирии.

Вспомни фильм "Человек с бульвара Капуцинов"...

Этими фильмами в человеке убивается... - человек... а получившийся... - нечеловек.. - убивает людей.

Ну, сначала было просто неприятие... таких фильмов.
А в начале 2012-го... мысль пришла... - посредством фильма молодая певица может стать... Нью-Примадонной...

Но кандидаток на 100 % не нашлось... трое приглянулись... в том числе - Нюша.
Объяснил всем... "мимо кассы"...

А Нюшу в середине 2012-го... исключил из числа кандидаток на участие в съёмках в этом фильме...

С тех пор... её клипы, песни, выступления, которые она считает, что попадутся мне на глаза... добрая часть сообщений в соц.сетях... - идёт мне.

Ну... можешь у неё сама спросить...



И по поводу сверхсознания... - просто... - научный подход.

[Evgeni RaMiraSh]

И, в сущности, нет человека как такового: есть биоробот, организм, действующий в соответствии с заложенной в нём программой и — как это ни печально — осознающий себя.

Да, вот... есть сомнения, что есть осознание...

...расходимся, товарищи.

Удачи!

"Уходя... - уходи".

[Evgeni RaMiraSh]

В качестве информации к размышлению... о Стивене Хокинге...

Вячеслав Лопатин
КТО ТАКИЕ ЭТИ КОПЕРНИК, КЕПЛЕР?

СпойлерПоказать

Имя астронома Николая Коперника знакомо всем и не нуждается в особом представлении: поставив Солнце в центр мира, этот человек совершил настоящую научную революцию. Однако так уж получается, что мы вынуждены сомневаться в традиционной исторической версии, и история астрономии здесь не является исключением. К тому же, сомнительных моментов в последней содержится более чем достаточно.
Гелиоцентрическая модель Коперника, перевернувшая мировоззрение людей, была, на самом деле, не нова. Учение о том, что Земля вращается вокруг Солнца, было известно еще древнегреческой науке, прежде всего, в лице астронома Аристарха Самосского, жившего почти за два тысячелетия до Коперника. Сам же Аристарх основывался на учении Пифагора, насчитывавшем к тому времени уже около трехсот лет. Конечно же, странно, что античные знания куда-то пропали и в течение огромного промежутка времени, от Аристарха до Коперника, находились в каком-то небытии. Но данная статья не столько об этом случае, который, безусловно, является историческим мифом, сколько о тех, кто «возрождал» античную астрономию.
Странности начинаются с самого появления «нового» учения о гелиоцентризме. Это учение при Копернике, да еще и долго после него, называли пифагорейским. То есть Пифагора, несмотря на длительное забвение, хорошо знали. Однако Аристарх Самосский при этом был неизвестен: впервые европейцы познакомились с ним уже после смерти Коперника. Получается, что польский астроном парадоксальным образом опередил своего древнегреческого коллегу.
Кто же такой был этот Коперник?
Биография Николая Коперника (1473-1543) известна, вроде бы, не плохо, но туманных и непонятных моментов, вызывающих удивление и заслуженное недоверие, в ней предостаточно.
Как и большинство великих ученых прошлого, Коперник был мастером на все руки. Остается загадкой, как он и его предшественники успевали заниматься буквально всем и во всем достигать успеха. Коперник не был профессиональным астрономом и занимался астрономией в свободное от основных занятий время. Он был врачом и в ходе медицинской практики, направленной на борьбу с антисанитарией, «изобрел» бутерброд. Он был священнослужителем, администратором, физиком, механиком… Ему также принадлежит введение в Польше новой монетной системы.
У Коперника не было профессиональных астрономических инструментов, поэтому ему пришлось самостоятельно смастерить их из дерева. С помощью таких самопальных, сделанных «на коленке», приборов он пытался уточнить известные параметры движения небесных тел. И - надо же - достиг в этом деле успеха. Его имя докатилось до Рима, где ему, наряду с другими астрономами, предложили поработать над календарной проблемой. И Коперник не подкачал. Не имея точных инструментов, он, тем не менее, определил продолжительность года потрясающе точно, - ошибка составляет всего 28 сек. Когда спустя почти сорок лет после его смерти папа Григорий проводил известную календарную реформу, в ее основу были положены расчеты Коперника.
Свое главное детище - гелиоцентрическую модель вселенной - Коперник почему-то не хотел обнародовать в течение почти тридцати лет. Считается, что публиковать такую вещь было опасно, так как данная концепция противоречила той, которой придерживалась церковь. Такое объяснение не подтверждается. Когда Коперник все же согласился на публикацию, и его книга «О вращениях небесных сфер» вышла в свет, никакой негативной реакции со стороны Ватикана не последовало.
За несколько лет до выхода книги ученик Коперника астроном Ретик издал свою работу, в которой в целях популяризации гелиоцентрической модели изложил ее в доступной для широкого понимания форме. Теория Коперника была известна всем, чьи интересы лежали в соответствующей области, и вызвала оживленную дискуссию. Поэтому считать, что, возможно, в Риме о ней ничего не слышали, нет никаких оснований. И Коперника, и его теорию там хорошо знали, более того, с ней там познакомились еще до того, как о ней поведал миру Ретик. Но - странное дело - запрет на книгу Коперника и его еретическое учение появился лишь спустя более чем семьдесят лет после смерти ученого. Чего же, спрашивается, так долго ждали?
Своим гонением на себя учение Коперника целиком обязано деятельности Галилея. Именно в результате пропаганды Галилеем в своих работах гелиоцентрической идеи, книга Коперника попала в Индекс запрещенных книг, а самому Галилею было запрещено упоминать и распространять «ложное пифагорейское учение» (не коперниковское, а именно пифагорейское). Создается впечатление, что без Галилея учение о гелиоцентризме преспокойно бы здравствовало, не подвергаясь никаким гонениям. Почему же так произошло, ведь Галилей не говорил ничего нового, а лишь повторял Коперника?
Удивляет и то, что гелиоцентрическая идея была основной в учении Галилея, и что он ее так рьяно отстаивал. Так ревностно, как свою собственную, и так горячо, что не послушался даже запрета инквизиции и довел дело до судебного разбирательства, которое могло стоить ему жизни. Все кончилось публичным раскаяньем в своих заблуждениях, которое Галилей совершил, стоя на коленях перед многочисленным собранием. Так не является ли Галилей настоящим автором гелиоцентрической модели? А Коперник, с его биографическими странностями, - всего лишь поздней выдумкой, которых критический анализ истории нашел уже не мало?
Приглядимся к этим двум героям более внимательно.
Галилео Галилей (1564-1642) - известный итальянский философ, астроном, физик, изобретатель, основоположник современного естествознания. Как видно, он, как и Коперник, успешно прилагал свои силы в различных сферах деятельности. Как и Коперника, его привлекала медицина, математика, механика. Оба занимались гидростатикой и построили гидравлические механизмы. Галилей лично ознакомил со своими астрономическими открытиями папу Павла V, а Коперник посвятил свою книгу «О вращениях» папе Павлу III. Уж не списана ли биография Коперника с биографии Галилея?
Галилей родился почти через 90 лет после рождения Коперника. Оба поступили в университеты с разницей в 90 лет. Оба, недоучившись, оставили учебу и покинули университеты. От одного случая до другого - 90 лет. Коперник поступил в Болонский университет, и спустя 90 лет там оказывается Галилей. Коперник все жаждет знаний и снова поступает учиться: на этот раз в Падуанский университет. Через 90 лет в Падуанском университете начинает работать Галилей.
Ранее я неоднократно писал о хронологических циклах в 90 и 99 лет, наличие которых демонстрирует искусственность истории. Здесь, кажется, эта идея находит свое очередное подтверждение. Смотрим на нашу пару дальше.
Коперник после своих мытарств по родине Галилея возвращается домой, во Фрауенбург. Через 99 лет Галилей переезжает во Флоренцию. Не есть ли здесь игра в схожие названия, которой предавались авторы биографии Коперника? Дома Коперник занимается медициной, но забавно, что у Галилея есть брат - врач, который живет в Польше, на родине Коперника.
В 1533 году римский папа ознакомился с теорией Коперника: никаких публикаций еще нет, но Ватикан уже в курсе. Спустя 99 лет римский папа также знакомится с данной концепцией, на этот раз изложенной в только что вышедшей книге Галилея. После чего и было решено призвать автора на известный суд. И это несмотря на то, что папа Урбан был давним приятелем и покровителем Галилея.
На суде, состоявшемся в 1633 году, Галилей отрекся от еретического учения. За 90 лет до этого умер Коперник, который, как утверждали злые языки, на смертном одре тоже отрекся от своего учения. Галилей же умер через 99 лет после Коперника.
Все известные памятники Копернику были поставлены только лишь в XIX веке. Тогда же впервые вышло и полное собрание его сочинений. Так был ли Коперник?
Еще немного о Галилее.
В молодом возрасте Галилей написал труд по гидростатике, в котором изложил открытую им методику определения плотности драгоценных металлов и камней. Ну как тут не вспомнить знаменитого античного грека Архимеда, которому приписывается то же самое?! Более того, спустя четверть века Галилей возвращается к теме и публикует «Рассуждения о телах, пребывающих в воде», то есть явно «строит» из себя второго Архимеда. Галилей опровергает мысль Аристотеля (еще более седая древность) о том, что лед - это более плотная вода. В качестве аргумента он приводит тот факт, что лед плавает, не тонет, и, следовательно, его плотность меньше, чем плотность воды, - вывод, над простотой и очевидностью которого посмеялись бы античные ученики Архимеда.
Галилей изобрел термометр, а помог ему в этом… Герон Александрийский, живший в первом веке. Этот человечище оставил след в математике, механике, гидравлике, пневматике, автоматике… Такое впечатление, что античные ученые и философы - это современники Галилея, а сам он и есть настоящий Архимед.
Однако разобраться, кто же был раньше, кто позже, не так просто. Если античная наука - это наука эпохи Галилея, то это означает, что мы плохо знаем его время. Небольшой штрих: труд упомянутогоГерона по геодезии «всплыл» только лишь в начале XIX века, а его трактат по геометрии «нашелся» вообще лишь в конце того же века. Очевидно, что здесь не все чисто, и мы имеем дело с «липовыми» биографиями. Но можем ли мы тогда быть уверены, что в случае с Галилеем все обстоит иначе?
Галилей подозрителен и тем, что он, как и его античные «друзья», слишком разносторонен и имеет много достижений в различных областях. Малоизвестный факт: помимо всего прочего, Галилей был прекрасным художником, к тому же, знаменитым, и к нему за советами обращались первые художники Флоренции. По части музыкального искусства молодой Галилей превзошел своих учителей - лучших флорентийских мастеров.
Сомнение в достоверности биографии Галилея вызывается еще и тем фактом, что его время, даже по традиционной истории, содержит пока еще много темных и противоречивых событий. В качестве примера рассмотрим детали биографии современника Галилея великого немецкого астронома и математика Иоганна Кеплера (1571-1630).
Известно, что Исаак Ньютон, задумавшись над тем, почему предметы падают на землю, открыл закон всемирного тяготения. Однако все это было уже известно Кеплеру до Ньютона. Будучи астрономом, Кеплер считал, что Солнце заставляет другие планеты вращаться вокруг него посредством физической силы притяжения. Эта сила, считал он, действует повсюду. Вот что он под ней понимал: «Тяжесть есть взаимная склонность или влечение между двумя телами одного рода, заставляющее их соединиться наподобие того, что замечаем мы в магните; так что Земля притягивает камень гораздо сильнее, чем притягивается им сама». И далее развивает эту мысль так, что Ньютон с его размышлениями по поводу упавшего яблока выглядит просто невежественным школьником. Точнее, должен выглядеть, но он предстает совсем в другом свете.
Сделав ряд важных открытий, Кеплер стал знаменитым, по крайней мере, в кругах ученых. Он писал письма Галилею, и тот, вроде бы, был знаком с его достижениями и, естественно, с самим фактом его существования. К тому же, Кеплер был чуть ли не единственным из крупных ученых, кто, не считая самого Галилея, отстаивал взгляды Коперника. Можно представить, кем он должен был быть для Галилея. Но! Ни в одном из своих сочинений Галилей не упоминает ни законов Кеплера, ни его самого.
Кеплер рассчитал траекторию Венеры и определил, что эта планета должна проходить через диск Солнца - событие тогдашним астрономам неизвестное. Более того, он точно предсказал год, когда это должно случиться. Учитывая известность Кеплера и значимость этого сообщения, невозможно представить, чтобы оно могло остаться без внимания со стороны астрономического сообщества. Однако астроном Эдмунд Галлей, намного позже Кеплера «открывший» проход Венеры через Солнце, писал, что до него это предсказал «какой-то англичанин». Странно, опять мы видим, что Кеплера словно не существует.
Еще Кеплер изобрел подзорную трубу до ее первооткрывателя Галилея, определил плотность воздуха до известных опытов Торричелли, высказывался по теории максимумов до Ферма и, вообще, считал, что все относительно. (Не все, конечно, а только системы отсчета, но и этого для того времени много.)
Кеплер был астрологом и являлся пифагорейцем в большей степени, чем Коперник или Галилей. Считая, как и Пифагор, что все во вселенной должно находиться в числовой гармонии, он пишет трактат «Гармония мира», в котором излагает идею о пропорциональности отношений параметров планет. Этот труд венчает тридцатилетнюю работу астронома по поиску закона всеобщей гармонии. В книге он также указывает на соответствие между расстояниями планет и музыкальными тонами. Ну чем, спрашивается, не Пифагор с его «музыкой сфер», который утверждал то же самое?
Может показаться, что пифагорейская каббалистика Кеплера является плодом средневекового невежества и не относится к рассматриваемой теме, но это не так. Оказывается, под идеей гармонии сфер есть научная основа, но появилась она, опять же, позже Кеплера. Ею занимались два других Иоганна: его соотечественники Тициус и Боде в конце XVIII века, положив этим начало представлению о квантованности планетарных орбит.
На основании оккультных вычислений Кеплер предрек, что у Марса должно быть два спутника, а у Сатурна шесть или восемь. Эту мысль он изложил в одном из своих писем Галилею. Позже эти пророчества подтвердились: в 1877 году были обнаружены оба спутника Марса, а в 1848 году - восьмой спутник Сатурна. Никакой научности в данном предсказании Кеплера нет: либо он просто угадал, либо информация об этом случае является поздней фальшивкой.
Кеплер был чрезвычайно плодотворным, из под его пера вышло сорок пять сочинений. Однако в его времена была издана лишь их малая часть. Полное собрание его трудов вышло только во второй половине XIX века. Кстати, на латыни.
Большая часть оригиналов его неизвестных сочинений до этого хранилась (может, и сейчас хранится) в Пулковской обсерватории, куда они попали стараниями Екатерины Великой. Среди них есть автобиография Кеплера, которая сильно отличается от той, что писали его биографы.
К слову, Кеплер писал о себе, что, будучи студентом (замечу - нищим студентом), он купил книгу Юлия Скалигера, которая произвела на него сильное впечатление. Это кажется совершенно невозможным, потому что книги в то время были чрезвычайно дороги. Доступными для приобретения не богатыми людьми они станут намного позже.
Считается, что на могиле Кеплера был поставлен памятный монумент. Известно даже, что на нем было написано. Однако никаких следов его не осталось. Тот памятник, который можно увидеть сегодня, был сооружен в 1808 году, спустя якобы почти два века после разрушения старого.
Кстати, первый памятник Галилею был поставлен лишь в 1737 году - почти через столетие после его смерти. Он был установлен в церкви Санта-Кроче, в которой тогда был перезахоронен прах ученого. Первый же городской памятник появился во Флоренции только лишь в XIX веке.

Январь, 2007.

scaliger.ru/texts/copernic

Ну, на мой взгляд... весьма качественные соображения...

Однако... касательно выделенного жирным шрифтом - "учение при Копернике, да еще и долго после него, называли пифагорейским"... как долго после "Коперника"?

И во времена Г. Галилея?

Очевидно...

Следовательно... так сказать - суд... над Галилеем... как и "извинения" РКЦ... - за действия против него... и так сказать его фраза "И всё-таки она верится!.. - не более чем... - сказка. Подлог.

Откровенная ложь.

С учётом опровержения им - Аристотеля, касательно инерции... - закон инерции, первый закон Ньютона... - ошибочный... преднамеренно внедрённый в сознание людей.

И принцип относительности... - по сути принцип - антиабсолютности... то есть... исключающий из сознания людей понимание... что любое тело во Вселенной... - это Объект во Вселенной... и в конечном итоге обязательно движущийся во Вселенной - абсолютным образом.

Солнце... Земля... муха, если вкруг кого-то кружит... - относительно, чего хочешь, рассматривай их движение... - движутся в пространстве Вселенной - абсолютным образом, в абсолютной системе отсчёта.

[Evgeni RaMiraSh]

А обстоятельства... уже поближе к Стивену...

СпойлерПоказать

Исаак Ньютон – научная пустышка
Исаак Ньютон и Омар Хайям

- …Мы, к примеру, сегодня пользуемся григорианским календарём, годовая ошибка которого во времени составляет двадцать шесть секунд. А Омар Хайям ещё в те времена предложил миру календарь с годовой ошибкой всего лишь в девятнадцать секунд. Если взять ту же математику, то он ещё тогда в трактате «Трудности арифметики» описал формулу бинома для натуральных показателей, которую спустя шестьсот лет якобы «изобрёл» английский учёный Исаак Ньютон, описав её в теореме о биномиальных коэффициентах, назвав её «бином Ньютона».
— А почему «якобы изобрёл»? — зацепился за слова Николай Андреевич.
— Потому что Исаак внаглую списал эту формулу из трудов Омара. И не только эту формулу, но и другие знания, касающиеся физики, математики, астрономии.
— Не понял, — покосился на него Николай Андреевич. — А как подобное могло случиться? Ведь Исаак жил на Западе, а Омар на Востоке, да ещё в разные века.
— Элементарно. У этой истории есть своя предыстория… Для того чтобы вам было более понятно, кто за этим стоял и был идейным вдохновителем данной афёры, приведшей к исторической подмене, я вкратце расскажу вам за Исаака Барроу — члена ордена «Вольных каменщиков», члена ордена «Люциферян», учителя Ньютона в Кембриджском университете.
— О, ещё один Исаак, — усмехнулся Женя, обращаясь к Стасу. — Там в Кембридже что, одни Исааки учат и учатся?!
Но Стас проигнорировал эту реплику друга, сосредоточившись на рассказе Сэнсэя.
— Надо отметить, что в то время Кембриджский университет в Англии был также одним из лучших в Европе, — пояснил Сэнсэй. — Естественно, его не могли обойти вниманием «Вольные каменщики», по сути сделав из него рассадник для взращивания своих приверженцев. К тому же университеты тогда были весьма доходным предприятием.

Исаак Барроу попал в Тринити-колледж Кембриджского университета в пятнадцать лет. И не просто попал, а конкретно попал, поскольку его наставник был одним из членов тайного ордена «Люциферян», который входил в высшие круги ордена «Вольных каменщиков». Такое знакомство не только значительно повлияло на Барроу, но и изменило его дальнейшую судьбу. Именно в этот год с ним произошла резкая перемена. Помимо того, что люциферяне использовали его в тайных ритуальных актах силы, его наставник сумел направить буйный темперамент Барроу в русло изучения языков и наук древности. После окончания колледжа Исаак уже хорошо владел латинским, греческим, арабским, увлекался математикой, астрономией, философией, богословием, проявлял особый интерес к сведениям наук древности. В общем-то получился неплохой «кадр» для служения Архонтам. После окончания колледжа люциферяне принимают Барроу к себе в орден и для начала используют его в качестве курьера с тайными поручениями. За четыре года он посещает Францию, Италию, проживает некоторое время на Ближнем Востоке (в Константинополе, Смирне). На обратном пути в Англию посещает Германию и Голландию.

***

...в качестве награды за свои «подвиги» в тайной деятельности Исаак Барроу получил в Константинополе от членов люциферян очень любопытные древние трактаты, среди которых находились и ценнейшие по своим знаниям научные работы Омара Хайяма, таинственным образом исчезнувшие в своё время из библиотеки Тегеранского университета. Кроме того, вернувшись в Англию, Барроу уже возглавил кафедру греческого языка в Кембриджском университете. Но его действительно страстным увлечением стал перевод привезённых старинных фолиантов. Уже по прошествию двух лет кропотливых трудов, поняв насколько гениальными были изобретения и знания древних учёных, намного опередивших своё время (а в распоряжении Барроу были не только труды Омара Хайяма, но, к примеру, и узбекского математика Хамид ал-Хаджеиди, древнегреческого математика Евклида, Архимеда), Барроу убеждает членов люциферианства создать новую кафедру при Кембриджском университете — кафедру геометрии и оптики, на которую он впоследствии и перешёл, бросив кафедру греческого языка. Причём Барроу, будучи человеком хитрым и предприимчивым, присваивает себе лишь некоторые знания, неизвестные тогда широкой европейской аудитории, особенно те, что были переведены им с арабского языка. И в то же время, чтобы прикрыть свой грешок, он прославляется не только как «автор» тонкой линзы и других не его изобретений, но и как переводчик сочинений известных в Европе древнегреческих учёных. Так вот, именно в 1661 году, когда открылась данная кафедра, Барроу и знакомится с Ньютоном, который был одним из слушателей его лекций, субсайзером.

— Кем, кем? — переспросил Женя. — Субсайзером, — повторил Сэнсэй. — В то время так называли бедных студентов, которые не могли заплатить за обучение. И пока они были недостаточно подготовленными к слушанию университетского курса, им разрешалось лишь посещать некоторые лекции. Но взамен этого они обязаны были прислуживать либо более богатым студентам, либо членам университета. Так вот Исаак Ньютон поступил в 1661 году в Тринити-колледж Кембриджского университета именно в качестве субсайзера. В это время ему только исполнилось восемнадцать лет. Молодому же профессору Барроу, заведующему кафедрой математики, было к тому времени тридцать один год. Он не просто приметил Ньютона и не только сделал его своим слугой, но и сделал из него слугу для своего тела, использовав его в люциферианских актах силы. Тогда, хоть подобное и сохранялось в тайне, но было достаточно распространённым явлением, поскольку по средневековой традиции члены колледжа должны были оставаться холостыми.

Барроу стал для Ньютона не просто учителем и наставником, но и очень близким ему человеком. Этой непростой… дружбе ещё способствовала та жизнь, которую Ньютон провёл в течение своих восемнадцати лет. Ньютон родился на сельской ферме недоношенным, маленьким и очень хилым ребёнком. Его отец, тоже Исаак Ньютон, умер, не дожив до рождения своего сына. Мать фактически бросила мальчика в раннем детстве, оставив малолетнего Ньютона на воспитание бабушки. Она вышла замуж за священника и переехала жить к своему новому супругу. Естественно, это дополнительно травмировало психику ребёнка, который возненавидел своего отчима. Он рос замкнутым в себе. Был слабым, пугливым. Чем старше становился, тем больше в нём проявлялась ненависть, хитрость и эгоизм. Сверстники его за это не любили, поэтому одиночество сопровождало Ньютона практически до поступления в колледж. А уже в этом учебном заведении мальчик нашёл в своём учителе Барроу своеобразную отдушину. Эта встреча повлияла на всю дальнейшую судьбу Ньютона. Он стал не просто самым усердным и постоянным слушателем его лекций, но и преданным слугой и другом Барроу.
Барроу также подходил во всём послушный Исаак, и в первую очередь как человек его ближнего круга, который был не просто верен, но и во всём послушен. Поэтому Барроу вплотную занялся карьерой Исаака. Ньютону, с помощью лёгкой руки Барроу, заменяют нищенскую субсайзерскую стипендию на аспирантскую. В 1665 Исаак заканчивает колледж, получая учёную степень бакалавра изящных искусств (словесных наук). В это время в Англии начинается эпидемия чумы.

Барроу зря времени не терял. Перед тем как университет в связи с эпидемией распустил своих студентов на полуторагодичные каникулы, он вручает Ньютону переведённые трактаты Омара Хайяма с точными научными расчётами по физике, математике, астрономии. Среди них, кстати говоря, была и ценная работа Омара «Трудности арифметики». Барроу даёт задание Ньютону переработать данный материал на своё авторство для скорейшего присвоения Ньютону степени магистра. Ньютон поспешил исполнить это задание, проведя все каникулы в добровольном затворничестве (дабы не было лишних свидетелей и разговоров) на своей родной сельской ферме в деревне Вулсторп.
— А, слышал, слышал за эту деревню, — с улыбкой проговорил Николай Андреевич. — Это где ему яблоко на голову упало и он открыл закон всемирного тяготения?!
— Я бы сказал, что ему тогда на голову упало, но промолчу, — усмехнулся Сэнсэй. — Кстати говоря, даже историю про яблоко Ньютон придумал не самостоятельно. Дело в том, что Омар Хайям, объясняя в своих работах закон всемирного тяготения, приводил разные примеры, в том числе объяснял силу тяготения на примере падающего яблока с яблони, то есть дерева, весьма распространённого в Средней и Восточной Азии. А поскольку в саду Ньютона тоже были яблони, то он также использовал этот пример уже для объяснения «своего гениального открытия».
— Во даёт! — удивился Женя. — Тоже мне ещё вундеркинд-перевёртыш!
— Ньютон никогда не был вундеркиндом. И вся раздутая слава о нём всего лишь дело рук «Вольных каменщиков», которые немало поимели на этом деле. Они даже из засохшей ньютоновской яблони сделали «исторически ценный памятник» — скамью!
— …«подсудимых»! — добавил Женя, рассмешив ребят.
— Точно что подсудимых! — усмехнулся Виктор. — Надо же так лохонуть весь мир!

— О, это ещё мелочи по сравнению с их глобальным лохотроном, — промолвил Сэнсэй. — Так вот, прочитав и переделав на свой лад труды Омара Хайяма, его объяснения и формулы, связанные с законом всемирного тяготения, методами дифференциального и интегрального исчислений, работы о природе дисперсии света и спектральных цветов, позаимствовав из изобретений Омара Хайяма зеркальный телескоп, над которым бились многие светлые умы семнадцатого века, Ньютон явился в Кембриджский университет, как говорится, во всеоружии для получения степени магистра. Исаак Барроу во всеуслышание придал огромную значимость этим открытиям своего воспитанника и сделал всё, чтобы прославить Ньютона благодаря этим трудам даже за пределами университета. Его планы шли далеко вперёд. Ему нужна была марионетка Ньютон, которая бы занимала солидный пост. Сам же Исаак Ньютон старательно играл отведённую ему учителем роль, которая изрядно потешала его манечку «талантливого учёного». Но Ньютон именно играл, потому что по складу ума он был не таков как Барроу, увлекавшийся точными науками. Ньютон больше тяготел к изучению словесных наук — филологии. В мечтах он лелеял мысль расшифровать Библию, в частности ветхозаветные книги пророка Даниила.

«Гениальная» задумка Барроу о быстром продвижении своего ставленника через присвоение чужих трудов сработала. Уже в 1669 году Исаак Барроу передаёт двадцатишестилетнему Исааку Ньютону почётную физико-математическую кафедру в университете. А сам Барроу в 1670 году получает степень доктора богословия и, таким образом мягко сходит с поприща точных наук. Впоследствии он становится президентом Тринити-колледжа. И между прочим, именно Барроу добивается королевской уступки, дабы вся профессура на его бывшей кафедре, начиная с Ньютона, была освобождена от обязанности принимать духовный сан. Надо отметить, что Ньютон как преподаватель был никакой. Его лекции студенты посещали мало из-за скучности изложения. И это понятно. Любой настоящий автор с восторгом будет рассказывать о своём творческом детище. А тот, кто занимался классическим плагиатом, сможет лишь представить голые цифры. Ньютон ненавидел учёные споры и тех, кто пытался втянуть его в эту полемику просто потому, что его знания не достигали уровня тех открытий, которые он якобы сделал. Да ему попросту и сказать-то было нечего. Он даже книгу «Математические начала натуральной философии» о якобы своих открытиях писал почти двадцать лет. Многие удивляются, почему он не описал те ступеньки, по которым он сам дошёл до этих открытий. А Ньютон и не мог их описать, потому что сам не знал, как это сделать. Списывать — не изобретать.

Исаак Ньютон с самого начала сильно переживал, что этот обман могут раскрыть в любое время. Да ещё чуть было не прокололся на зеркальном телескопе. Из-за неточностей перевода он соответственно и соорудил телескоп, допуская элементарные ошибки. Но и в этой проблеме ему помог Барроу, сделав более точный перевод трактата Омара Хайяма, оригинал которого хранился у учителя в тайнике. По второму переводу Ньютон и соорудил свой знаменитый второй зеркальный телескоп, демонстрация которого в 1671 году произвела сильное впечатление на его современников, что и послужило официальным поводом для избрания Ньютона в члены Лондонского королевского общества, как называлась тогда английская академия наук.
— А что эти «академики» не могли его раскусить? — удивился Виктор.
— Там кусать было некому да и незачем. Большая часть из того «общества» были люциферяне, которые реализовывали, в первую очередь, свои цели, а потом уже научные. Тем более Ньютон подходил для их целей как нельзя кстати. Не зря же впоследствии к его шестидесятилетию «Вольные каменщики» сделали его президентом Лондонского королевского общества.
— Да, дела, — усмехнулся Володя, — прямо как сажа бела.
— Ещё тогда, во время первого серьёзного прокола, Исаак Барроу сказал слова, которые Ньютон ввёл в правило своей жизни. Он посоветовал ему внимательно слушать, побольше читать и выдавать лишь то, что есть, не более, дабы словесную глупость превратить в молчаливую мудрость. Ньютон не просто запомнил эти слова, он сделал это правилом своей последующей жизни. Более того, Барроу как-то ему сказал: «Если ты стоишь высоко и видишь дальше других, то лишь потому, что стоишь на плечах гигантов». Ньютон же эти слова перефразировал на тему своих гениальных открытий, хотя, по сути, речь шла о «Вольных каменщиках» и его зависимости от них.

В общем, Барроу сделал Ньютона весьма популярным и знаменитым, что, естественно, прославляло и Кембриджский университет далеко за пределами Англии. Слава о молодом «гениальном учёном» стала настолько всеобъемлющей, что даже сам Ньютон начал верить в то, что он действительно гений. Благодаря непомерному эгоизму, его мания величия стала расти как на дрожжах. Дошло до того, что в одном из разговоров с Барроу он небрежно отозвался о нём, ставя свою «гениальную» личность несравненно выше своего учителя. На что Барроу, имея достаточно сильный и волевой характер, сразу же поставил его на место, подчеркнув степень глупости Ньютона, напомнив ему, что достаточно ему опубликовать переводы Омара Хайяма и весь мир узнает каков на самом деле «гений» Ньютона.
Для Исаака это было более чем шокирующее откровение его учителя и теперь уже бывшего друга. Он был настолько напуган этим разговором, реальностью угроз Барроу, что несколько недель ходил сам не свой. Хотя сам Барроу и не думал воплощать этот план в жизнь, поскольку на популярность Ньютона были сделаны определённые ставки люциферян. Глупо было бы разрушать пирамиду в процессе её строительства. Однако с тех пор у Ньютона появляется навязчивая идея — выкрасть и сжечь «подлинники» трактата Омара Хайяма, чтобы уже никому не удалось его шантажировать и обвинять в плагиате.
Буквально через полгода после этого разговора, в мае 1677 года, Барроу в возрасте 47 лет скоропостижно умирает. Воспользовавшись данными обстоятельствами, Ньютон успел забрать из тайника Барроу все бумаги, в том числе и работы Омара Хайяма, полагая при этом, что он остался никем не замеченным. Затем он скопировал те моменты, которые, по его мнению, могли бы принести ему ещё большую славу. И с наслаждением, которое свойственно лишь психически больному человеку, сжёг старинные бумаги, так сказать весь «компромат» на свою персону.

Дальнейшая жизнь Ньютона стала более чем размеренной. Он считал, что теперь был абсолютно свободен, хотя на самом деле это являлось лишь иллюзией, умело созданной манипулирующими им людьми от «Вольных каменщиков». Исаак в действительности стал ещё более от них зависим, чем ранее. Потешая его манию величия и, естественно, преследуя свои интересы и цели, они выдвинули Исаака в депутаты парламента от Кембриджского университета, дабы пополнить своё «большинство». Именно пополнить, потому что Ньютон был совсем никудышный политик. Впоследствии они не раз его баллотировали и пропихивали в члены парламента. Про него в то время ходил анекдот, что Палата общин услышала голос Ньютона всего лишь один раз за всё время, когда он обратился к сторожу с просьбой закрыть форточку в зале заседаний.
Всё бы было ничего, но по прошествии тринадцати лет со дня смерти Барроу Ньютон, купаясь в «самостоятельности», стал показывать уже свои «зубки», властолюбие, эгоизм, черты характерного деспота, которые присущи были ему и ранее, только в скрытой форме. Он продолжал выполнять поручения «Вольных каменщиков», но только всё чаще демонстрировал свою якобы независимость и вносил в эти поручения свои коррективы, которые лишь усугубляли дело.

Однажды возникло серьёзное противостояние преподавателей Кембриджского университета с властями, которые хотели, чтобы университет был укреплён и возглавлен католиками. В состав делегации к властям с петицией протеста от университета вошёл и Ньютон. Его люциферяне специально выдвинули, чтобы он, пользуясь своей славой и авторитетом великого учёного, сказал решительное «нет». Вместо этого Ньютон, будучи трусливой натурой, особенно перед власть имущими, промямлил непонятно что. Положение спасли другие члены делегации, и университет всё-таки отстояли. Но люциферяне Исааку этого не простили. Спустя некоторое время, зимой, в кабинете Ньютона случился пожар. Причём странный пожар, возникший якобы от упавшей зажжённой свечки на столе и как-то лихо уничтожившей работы, которые Ньютон готовил к изданию: трактаты по оптике, химии, большое «сочинение» по акустике, рукописи о цвете и свете с его многолетними опытами и другие «его» труды. Причём пожар, лаконично пройдясь по бумагам Ньютона (и даже тем из его тайника, которые «непонятным образом» очутились на столе), больше ничего не повредив, на том и закончился.

Когда же Ньютон обнаружил это пепелище у себя в кабинете, то был не просто в шоке. То, что сгорели работы, которые он при всём желании не смог бы восстановить по памяти, поскольку они были им списаны с трактатов Омара Хайяма и других древних учёных (а не лично разработаны), это одно. Но то, что на этом пепелище лежала записка, в которой указывалось, что уничтоженные им при таких-то обстоятельствах трактаты Омара Хайяма являются всего лишь арабской копией подлинников, выполненных в XIII веке, вот это по-настоящему потрясло Ньютона. Причём настолько сильно, что он был на грани сумасшествия. В течение последующих трёх лет его сопровождали припадки умопомешательства, тяжёлые психические расстройства, мания преследования.

В «чувства» его привели те же люциферяне, объявив ему, что отныне, как говорится, тот будет жить и дышать так, как они ему это прикажут. Для личности Ньютона это был смертельный приговор на всю оставшуюся жизнь. Он стал полностью зависимым от них. Более-менее восстановив своё здоровье, Ньютон попросил люциферян подыскать ему какую-нибудь должность в Лондоне, поскольку понятно, что ни о какой научной карьере речь уже идти не могла. Люциферяне дали ему возможность искупить свою провинность перед ними преданным служением, устроив Ньютона на должность смотрителя Монетного двора. Исаак приступил к этому делу с субсайзерским усердием своего характера, пытаясь выслужиться перед люциферянами, дабы восстановить к себе былое доверие. И действительно добился в этом деле успеха, приведя в порядок расстроенное монетное дело Англии. За это он получил пожизненное высокооплачиваемое звание директора Монетного двора. Ну, а дальше привилегии повалились на него, как снежный ком. Его избирают и членом парламента, и президентом английского Королевского общества. В это же время труды Омара Хайяма, естественно под авторством Ньютона, получают уже высокую оценку за пределами Англии. Благодаря этим трудам Ньютона избирают иностранным членом Парижской академии наук. Кроме того, за научные «заслуги» Ньютона возводят в дворянское достоинство и он становится «сэром Исааком». Участвует в министерских и парламентских комиссиях, по протекции люциферян становится салонным философом принцессы Уэльской.
— Вот так всегда: что ни сэр, то Исаак! — рассмеялся Женя.
Володя лишь покачал головой и укоризненно произнёс:
— А было бы по справедливости, то сегодня бы весь мир знал и изучал труды настоящего гениального учёного Омара Хайяма.
Сэнсэй кивнул, соглашаясь, и продолжил:
— В общем люциферяне проворачивали через Ньютона серьёзные дела, стоящие гораздо больше, чем все его привилегии и звания. Ньютон прекрасно понимал всю марионеточность своего положения. И это неудовольствие в ущемлённом эгоцентризме выражалось уже в скверности и деспотичности его характера на старости лет. Он стал озабочен тем, каким его образ останется в памяти людей. Ньютон позировал перед художниками, дабы те рисовали его портреты. Причём так часто позировал, как это в то время позволяли себе лишь коронованные особы. Ньютон садится за написание богословских сочинений и считает себя «избранником божьим» в толковании некоторых моментов Библии. Он начинает писать такой бред, что потом потомки удивлялись, как подобную несуразицу мог написать… великий Ньютон. Зато сам Ньютон высоко ценил именно эти свои сочинения и считал их главным делом своей жизни. Потому что это были действительно те труды, которые он сам сочинил, и в этом тексте был сам Ньютон, а не тот кумир, образ которого создали «Вольные каменщики» за счёт работ действительно выдающегося учёного Омара Хайяма. Ньютон умер, когда ему было уже за восемьдесят, перед смертью отказавшись от святого причастия. Но и после его смерти «Вольные каменщики» вовсю использовали авторитет созданного ими образа для достижения своих целей.

— Вот это да, — усмехнулся Виктор. — Поимели они его по полной программе.
— Не его, а весь мир, и вас в том числе, — с горькой усмешкой сказал Сэнсэй. — Загляните хотя бы в школьную программу, на то, как до сих пор официально преподносится Ньютон с «его» законами.
— Да какая разница? — недоуменно пожал плечами Костик. — По мне так всё равно кто изобрёл эти законы, хоть Исаак Ньютон, хоть Омар Хайям, от этого-то закон всемирного тяготения не изменится. Мне-то что, кто у кого слизал? Главное, по-моему, что эти знания дошли до меня.
Андрей покосился на Костика и, улыбаясь, с подозрением спросил:
— Слушай, а у тебя в роду случайно Исааков не было?
— Разница огромная, — ответил Сэнсэй Костику. — Во-первых, Ньютон списал лишь то, что отметил ему его учитель Барроу. Сам же Барроу опять же исходил не из того, что заложил Омар Хайям в своих трактатах, а из того, что он сам понял в свете знаний того времени. Поэтому закон всемирного тяготения у Ньютона и получился таким «ограниченным», своеобразным тормозом для науки. А ведь «научные труды» Ньютона в учёном мире долго воспринимались как аксиома из-за навязанного «Вольными каменщиками» непререкаемого авторитета Ньютона, сделав из него своеобразного идола для научного мира. А это, в свою очередь, тормозило попытки усовершенствовать науку. А когда уже явно стала проявляться несостыковка, «Вольные каменщики» и тут не растерялись. Выдвинули «Ньютона II» — Альберта Эйнштейна.
— Альберт Эйнштейн был выдвиженцем от «Вольных каменщиков»? — искренне удивился Николай Андреевич.
— Конечно.
— Да, чего только в мире не бывает, — усмехнулся Николай Андреевич.

Отрывки из книги Анастасии Новых «Сэнсэй. Исконный Шамбалы». Часть 4.

sensei.org.ua/znaniya/history/21-history/37-isaak-newton

Вот, ведь, как...

Находят же люди информацию...

Молодец Анастасия!

Но всё-таки... а откуда же она взяла информацию-то?

Ну... для этого Поиск есть... - из "официальных" источников.

Объяснить - то, почему в кавычках?.. Да "никаких проблем"...

Счас... ниже. Но касательно Стивена.